Приветствую Вас Гость
Мой сайт
Главная » 2015 » Ноябрь » 7 » Характеристика шакро из рассказа мой спутник. - М.ГОРЬКИЙ: «ЭТО Я НАПИСАЛ НЕ ВЫДУМАННОЕ МНОЮ…»
16:17
Характеристика шакро из рассказа мой спутник. - М.ГОРЬКИЙ: «ЭТО Я НАПИСАЛ НЕ ВЫДУМАННОЕ МНОЮ…»

М.Горький,
фото первых лет ХХ века
Евгений МИРОШНИЧЕНКО, кандидат филологических наук.
Специально для «Первого экскурсионного бюро».

Реконструируя историко-литературные факты, сведения региональной истории, автобиографические свидетельства самого А.М.Горького (Алексея Пешкова), одного из крупнейших российских писателей начала ХХ века, сегодня можно точнее представить маршрут его путешествия по югу Украины и узнать многое из того, что прикрыто временем из нашей отечественной истории.

Кандыбинская история

В сентябре 1900 года А.М.Горький сообщал своему первому биографу, литературоведу В.Ф.Боцяновскому: «Если вас интересуют данные биографического характера — вы можете почерпнуть их в таких рассказах, как «Мой спутник». Такого рода данных у писателя можно найти множество, они представлены в авторских комментариях к ранним произведениям и легко обнаруживаются в рассказах «Вывод», «Челкаш», «На соли», «Емельян Пиляй», где повествователь, молодой Пешков, скитаясь по стране, знакомился с бытом и обычаями людей. Он пересек всю Украину с северо-востока на юго-запад, шел по причерноморской земле, рассказывал о встречах в степи, на берегу моря, в николаевской больнице, воспроизводил беседы со случайными попутчиками — одесским босяком, грузином Шакро, бывшим солдатом, беглым мужиком, чабанами, очаковскими рыбаками, рабочими соляного промысла. Это были герои ранних произведений Горького.

15 июля 1891 года он приходит в знойную Кандыбовку. Село это, расположенное в 24 верстах от Николаева (ныне Новоодесского р-на Николаевской области), путник обычно не миновал. В XVIII в. здесь располагался казацкий зимовник. Долгие годы местность пустовала, хотя земли бывшего Дикого Поля под слободку были выделены еще в 1774 году. Лишь с учреждением почтовой станции — одной из первых на большой дороге одесского направления рядом с ней появились первые жилые строения. В 1820 году название села было зафиксированно в документах — «казенный конный завод станции Кандыбинская» — по фамилии владельца земель и конных заводов, участника русско-турецкой войны генерал-майора Т.Д.Кандыбы.

Памятник М.Горькому
в с. Кандыбино Новоодесского р-на
Николаевской области

Когда Пешков попал в Кандыбовку, здесь проживало чуть более 150 жителей (29 дворов); действовала торговая лавка, земская почтовая станция, содержавшая 10 троек лошадей. Благодаря близости большого города — Николаева, оживленному почтовому тракту, придорожной корчме, хорошему источнику воды с купальней (местные жители его называют «фонтан») в селе всегда было многолюдно.

В Кандыбино Пешков стал свидетелем редкой сцены: по главной сельской улице за телегой, на ней стоял высокий рыжий детина с кнутом, «с диким воем» двигалась возбужденная толпа мужиков, баб и мальчишек. Все они участвовали в «выводе», публичном наказании женщины, на которую пало подозрение в измене. Рыжий мужик наотмашь хлестал кнутом привязанную к телеге совершенно обнаженную женщину.

Мы знаем, как далее развивались события в тот солнечный июльский день. Хождение Пешкова по Украине не было сплошным созерцанием достопримечательностей и красот природы. Протестуя против «свинцовых мерзостей жизни», он вступился за жертву. Позже писатель сообщит своему биографу: «Меня сильно избили, вывезли из села Кандыбовки — 24-30 верст от Николаева — и бросили в кусты, в грязь, чем я и был спасен от преждевременной смерти, ибо получил «компресс». В Николаев меня привез шарманщик, ехавший с какой-то сельской ярмарки…». Старейший сотрудник Николаевского краеведческого музея Ф.Т.Каминский рассказывал, что в Николаевском областном архиве до 1930 года сохранялся скорбный лист Алексея Пешкова: так раньше называли больничный документ — историю болезни. В скорбном листе Пешкова значился перелом трех ребер.

Кандыбинская драма запечатлена, как известно, в полуторастраничном рассказе или очерке «Вывод» (1895), этой невымышленной истории, которая даже трудно поддается жанровому определению, писатель порой часто создавал произведения пограничных форм. «А небо, южное небо, совершенно чисто, — ни одной тучки, солнце щедро льет жгучие лучи…», — так завершалась сцена «вывода». И здесь же повествователь комментировал: «Это возможно в среде людей безграмотных, бессовестных, одичавших от волчьей жизни в зависти и жадности».

К Очакову на соль

Молодой писатель объявлял свои суровые приговоры российской социальной действительности от первого лица, не забывая при этом расцвечивать изображение яркими красками южноукраинской природы: необозримых степей, песчаных отмелей, «бархатного» ночного неба. Пейзаж в горьковских рассказах причерноморского цикла выполняет разную функцию. В одних случаях он контрастнее обнажал противоречия жизни, но чаще всего картины природы служили средством выражения настроений самого повествователя, его желания примирить героя с самим собой, выступали той символической силой, которая среди серой обыденности рождала надежду, напоминала о вечной обновляемости сущего. Вот другой пример из рассказа «Емельян Пиляй»:

– Здравствуйте! — обращаются хохлы-чабаны к двум случайным встречным в степи, — где ж вы идете?

– К Очакову на соль.

Утолив голод хлебом и салом, которым милостиво поделились пастухи, путники принимают решение заночевать в степи, они чутко прислушиваются к доносящемуся плеску волн, наблюдая, как меняется состояние природы.

Почтовая открытка
начала ХХ века: дружеский шарж

В переписке Горького есть упоминание еще одного рассказа южного цикла — «Мой спутник» (1894). В 1903 году он пишет директору-распорядителю книгоиздательства товарищества «Знание» К.П.Пятницкому: «Посылаю очень интересный документ, полученный мной сегодня, 26–го октября, в день одиннадцатой годовщины моего писательства. Пишет — Шакро, «мой спутник».

В герое рассказа Горького узнал себя кондуктор — грузин С-дзе. В редакции газеты «Цхобис-Пурцели» он рассказал о своих скитаниях с Горьким, с которым встретился в августе 1891 года в Одессе. Горький шел из Харькова. По дороге забрел в один монастырь, где какие-то два странника дочиста его обобрали. В тот день они и встретились, ночевали в саду. «На другой день искали работы, но не нашли, поэтому решили отправиться в Николаев. Путешествовали семь дней. Работы и там не нашли…»

Любопытно, что М.Горький в упоминаемом письме к Пятницкому, подчеркивал: «Сохраните это письмо — оно все же подтверждает тот факт, что я не очень много вру». По-видимому, он был согласен с изложением событий, сделанным его «спутником» Шакро.

Итак, планы переправиться из Одессы на Кавказ не удались, и Пешков уже вторично возвращается в Николаев. Идет он берегом моря и попадает на соляной промысел. Можно утверждать, что это наиболее вероятный маршрут его путешествия, ибо не мог Пешков, едва оправившись после ран, взяться за перевозку шестнадцатипудовых тачек с солью, а ведь именно так следует из указаний существующей «Летописи жизни и творчества А.М.Горького». Ее некоторые данные, на наш взгляд, основательно устарели и нуждаются в уточнении.

В середине XIX в. а в Одесском уезде Херсонской губернии действовали три промысла, на которых производилась выволочка соли. Процесс ее самопроизвольного выпаривания под воздействием солнечных лучей, существование соленых озер в Причерноморье описаны еще в «скифском» рассказе «Истории» Геродота. На очаковском направлении действовал Тузловский соляной промысел. До активного применения механизмов, архимедовых винтов, то есть водоподъемных машин с винтовым валом, установленным в наклонной трубе, нижний конец которой был погружен в озеро и вместе с водой подавал на берег кристаллы соли; до этих машин на причерноморских соляных промыслах в начале 90-х годов использовался исключительно лошадиный и человеческий труд.

Если судить по горьковскому описанию процесса добычи самосадочной соли на озере в Тузлах (ныне Березанского р-на Николаевской обл., выволочка соли здесь прекратилась после 1914 г.), в 1891 году еще не применялись ни паровые машины, ни локомотивы.

– Какая наша жизнь? — объяснял новичкам рабочий-каталь соли. — Каторжная! Тачка — шестнадцать пуд, рапа ноги рвет, солнце палит тебя, как огнем, целый день, а день — полтина! Али этого мало, чтобы озвереть?

В рассказе «На соли», созданном одновременно с «Емельяном Пиляй», Горький оставил редкое по нынешним временам изображение забытого промысла: «Скоро передо мной развернулась картина соляной добычи, — рассказывает автор. — Три квадрата земли сажен по двести, окопанные низенькими валами и обведенные узкими канавками, представляли три фазиса добычи. В одном, полном морской воды, соль выпаривалась, оседая блестящим на солнце бледно-серым, с розоватым оттенком, пластом. В другом — она сгребалась в кучу. Сгребавшие ее женщины, с лопатами в руках, по колено топтались в блестящей черной грязи… Из третьего квадрата соль вывозилась… Все были измучены и обозлены на солнце, беспощадно сжигавшее кожу, на доски, колебавшиеся под колесами тачек, на рапу, этот скверный, жирный и соленый ил, перемешанный с острыми кристаллами, царапавшими ноги и потом разъедавшими царапины в большие мокнущие раны, — на все окружавшее их».

Изображая непригляднейшие стороны жизни (соледобытчики надругались над новичком, в рассказе он автор-повествователь), Горький намеренно противопоставлял страшные сцены труда красотам южной природы. Трагическая коллизия между стремлением к труду и его рабским характером осознавалась молодым писателем как главное противоречие эпохи.

М.Горький с внучками

Ярмарка в Голтве

После Тузлов Пешков следует в Херсон и далее в Крым. Его память еще хранила встречу с насмешливым одесским босяком в николаевской больнице, воспоминание о «маленькой драме, разыгравшейся между двумя людьми», истории, ставшей сюжетом еще одного «николаевского» рассказа — «Челкаш» (1894).

Украинские страницы биографии писателя заставляют вспомнить и знаменитую Мануйловку, куда дважды, в 1897 и 1900 годах Пешков приезжал на летний отдых. Находясь на лечении в Алупке, семья писателя познакомилась с помещицей А.А.Орловской, которая и пригласила Пешковых в свое село — Мануйловку Полтавской губернии. Здесь супруги прожили пять с половиной счастливых месяцев. 9 августа 1897 года у них родился сын Максим. Пребывание в украинском селе стало важным событием творческой эволюции писателя. Здесь произошло серьезное знакомство с украинскими народными традициями, крестьянской культурой, творчеством Т.Г.Шевченко. По инициативе Горького в селе были открыты женская и мужская воскресные школы, устроен хор «из парубков и девчат», организован театр, где писатель одновременно выступал и как режиссер и актер. Спектакли самодеятельного театра мануйловцев по пьесам «Матрын Боруля» Карпенко-Карого, «Свои люди — сочтемся» Островского пользовались у крестьян большим успехом. 29 июня 1897 года Алексей Максимович посетил ярмарку в селе Голтве. Позже он вспоминал: «Побывав впервые на одной из украинских ярмарок, я не мог оторваться от игры кобзарей, бандуристов, лирников — этой жемчужины народного творчества». Молодому писателю хорошо работалось в окружении новых друзей-крестьян. Об этом свидетельствуют материалы литературно-мемориального музея М.Горького, открытого в Мануйловке в 1938 году (через год он получил статус государственного). Здесь представлены произведения Горького, написанные в Мануйловке. Среди них — рассказы «Мальва», «Ярмарка в Голтве», «Супруги Орловы», повести «Трое», «Мужики», «Коновалов».

После развала СССР, в новых общественных реалиях современной Украины Мануйловский сельский музей (Козельщинский р-н, Полтавской обл.), к сожалению, как очаг культуры утратил свое значение. Деятельность музея практически свернута, более двух десятков лет здесь не производился ремонт. Отсутствует и регулярное сообщение общественного транспорта в Мануйловку. А вот горьковские места Крыма (Алупка, Тессели) не забыты, они включены в туристические маршруты, по-прежнему являются центрами посещения. Большая экспозиция, посвященная раннему творчеству писателя, представлена в Ялтинском историко-литературном музее. В 2010 году Крымский центр гуманитарных исследований (Таврический национальный ун-т им. В.Вернадского) уже одиннадцатый раз организует Международные Горьковские научные чтения.

В честь первого заступника

г.Николаев. Мемориальная доска
на здании старой больницы,
где лечился М.Горький.
И еще несколько региональных фактов горьковской биографии. 22 февраля 1935 года в село Кандыбино Николаевской области неожиданно приехала специальная бригада сотрудников популярной в стране «Крестьянской газеты» — органа центрального комитета Всесоюзной партии большевиков. Журналисты заходили в крестьянские хаты, расспрашивали стариков, собирали подписи, фотографировали, а 8-го марта в международный коммунистический женский день «Крестьянская газета» вышла с крупным заголовком на первой странице: «Слава великой ленинской партии, раскрепостившей работниц и крестьянок!». Весь праздничный номер — восемь газетных полос посвящались жизни современного украинского села Кандыбино.

«Под редакцией великого Октября» — провозглашала газета и публиковала свою, журналистскую версию новой кандыбинской истории: «С торжественной песней двигается замечательная процессия… Идут женщины с красным шелковым знаменем, с гордо возбужденными лицами и сверкающими глазами…». Далее на газетной странице следовало большое коллективное письмо под названием «Нашему первому заступнику». Вот его фрагмент:

«Дорогой наш, любимый Алексей Максимович!

Пишут тебе, нашему родному, колхозницы села Кандыбина. По рассказам здешних старых людей и по твоему правдивому страшному рассказу «Вывод» мы с малых лет знаем, что давние мы с вами знакомые, дорогой Алексей Максимович. Нерадостна была та первая наша встреча, больно вспоминать о ней.

44 года назад ты видел, как Гайченко Сильвестр зверски издевался над своей женой Гарпыной, и впервые прозвучало тогда в селе Кандыбино, и как они живут, как ударно трудятся, как горячо выполняют наказ любимого нашего руководителя, великого большевика товарища Сталина: «Зробити колгоспи більшовицькими, а колгоспників заможними…».

Колхозницы сообщали о новой социалистической жизни, закрытой церкви и изгнанном попе, успешной ликвидации неграмотности, действующем в селе драмкружке, давали обещание вывести коллективное хозяйство в число образцовых, отмечая при этом тот факт, что местное руководство недооценивает женщин, рассуждая по-старому: «Бабье дело горшками командовать». Сельские корреспондентки писали также о намерении местного руководства построить клуб, новую школу-десятилетку и просили дать разрешение на переименование села в Пешково в «честь родного нашего первого борца за раскрепощение женщины». Редакция «Крестьянской газеты» публиковала также коллективное письмо кандыбинских школьников.

Следует считать, что материалы, привезенные столичными журналистами из украинского села, стали известны А.М.Горькому. «Крестьянская газета» печатала их вместе с рассказом «Вывод» и ответом писателя кандыбинским женщинам. При этом Горький счел необходимым подвергнуть свое раннее произведение незначительной правке и добавил заключительный абзац:

«Это я написал не выдуманное мною изображение истязания правды — нет, к сожалению, это не выдумка. Это называется «вывод» …Это бытовая картина, обычай, и это я видел в 1891 году, 15 июля, в деревне Кандыбовке, Херсонской губернии, Николаевского уезда».

Здесь же в газетной полосе редакция печатала факсимильно воспроизведенные «примечания» Алексея Максимовича:

«Прочитал Горький этот рассказ в рукописи и завистливо сказал сам себе:

– Эх, Максимыч, побывать бы тебе еще разок в Кандыбове, полюбоваться на людей, пожать могучие их руки! Но — староват Горький, слабоват стал. И может только заочно приветствовать новых людей удивительной родины нашей.

М.Горький».

С Л.Толстым С Ф.Шаляпиным С А.Чеховым

В разладе с самим собой

Новых людей советской родины глава Союза писателей СССР приветствовал в разной форме. Довольно часто у Горького можно встретить и ссылки на пожилой возраст (ему 67 лет). Например, сославшись на нездоровье, он уклонился от участия во Втором всесоюзном съезде колхозников-ударников в Москве (11-17 февраля 1935 года), но публично поздравил ударников в «Известиях» и «Правде». 1 июля вместе со Сталиным с трибуны мавзолея Ленина приветствовал парад физкультурников. Судя по выступлениям, он безоговорочно верит официальным обвинениям на многочисленных политических процессах о вредителях, пишет предисловие к книге очерков о Беломоро-Балтийском канале, который строили сто тысяч заключенных, приветствует исправительно-трудовую политику ГПУ по отношению к «бывшим врагам пролетариата-диктатора». Его последняя статья «От врагов — к героям труда» тоже была приветствием, она посвящалась органам ЧК, «удивительной культурной работе рядовых чекистов в лагерях». Публицистика Горького последних лет жизни — печальное свидетельство внутреннего разлада писателя с самим собой, нравственного кризиса человека и художника, у которого учились, о творчестве которого в весьма уважительных тонах в разное время отзывались А.П.Чехов, И.Франко, Л.Украинка, десятки других деятелей отечественной и зарубежной культуры.

Однако, ограничившись только этой характеристикой публицистической деятельности автора «Челкаша» и «Вывода», мы бы сказали не всю правду. Сегодня историки, горьковеды знают гораздо больше о Буревестнике, и эта правда включает факты, свидетельствующие о Горьком — жертвенной фигуре своего времени.

Эмигрант Владимир Набоков, знавший творчество Горького понаслышке, в лекциях о русской литературе для американских студентов со снисходительной циничностью писал о Горьком как бездарном литераторе, пьянице и убежденном конформисте. «Художественный талант Горького не имеет большой ценности», — заявлял он. Даже поразительная осведомленность автора «Лолиты» относительно причины смерти Горького, знание того, что десятилетиями было скрыто от исследователей, не служили поводом для покаянного суда: «Существует множество свидетельств, — замечал В.Набоков, — что он был отравлен советской тайной полицией — так называемой ЧК».

На осмотре у врача

А.М.Горький скончался 18 июня 1936 года. Это была национальная утрата, которую оплакивал и украинский народ. Странные обстоятельства, сопровождавшие смерть, процесс по делу «врачей-убийц великого пролетарского писателя» породили массу слухов. Имя Горького стало множиться в пересказах, мифах, которые тоже становились предметом «научного» изучения. Начиналась вторая, уже посмертная жизнь Алексей Пешкова.

В 1938 году известный украинский филолог Д.Косарик (общался с Екатериной Павловной Пешковой) опубликовал в журнале «Український фольклор» записанный им рассказ кандыбинской колхозницы о поездке в Москву для участия в похоронах писателя. «Смерть Горького, — писал в предисловии Д.Косарик, — вызвала на Украине взволнованные отклики. Рассказ Домахи Ивановны Задвицкой из села Кандыбина показывает глубокую народную скорбь и по форме напоминает плач, но без истерики и отчаяния. Элементы плача тут лишь усиливают повествование, придавая ему больше теплоты и лиричности». У нас есть возможность составить собственное представление и о рассказе колхозницы, и о комментариях к нему исследователя:

«Рознесла я пошту по полю. Тільки увійшла в хату, коли до мого двору машина підлітає. І гудками кличе:

– Скоріше сідайте.

Поїхали. Біля сільради бачу жалобний прапор крило звісив, люди сходяться. Я так і догадалась: це Максим Горький... На мітингу голова райвиконкому прочитав телеграму. Зійшов на трибуну школяр та як защебече: «Може й наше село, каже, винувате, що так рано він помер». В кожного здавило горло, сльози на очах.

Вибрали мене й Катрю делегатами в Москву — вінок від села Кандибівки покласти на його домовину. Ось ми стоїмо у Миколаєві виглядаємо літака з Одеси. Катря до мене притулилась, як винирнув спід сонця він. У неї серце здригнулося. Посідали. Знімаємось. Не встигли оглянутись, а вже і Кривий Ріг. Тут набрали пального і далі, через Дніпропетровськ. Дніпро під нами в’ється, а ми над ним гойдаємось. Машина шість душ несе, кожний по своїх справах поспішає. Ось і Москва. Скільки тих рейок та поїздів до центру біжить. Прилетіли ми швидше птиці. А тіла його вже не застали. Поспішаємо на Красну площу. На трибуні з правого крила мавзолею стоїмо. Ось несуть... перегинаємось, хочеться ж Сталіна побачити, а з ним товариші Молотов і Каганович на плечах несуть урну. У Сталіна траур на руці і сум на обличчі. Поставили... Товариш Молотов промовляє у мікрофон, і через репродуктори його мова лине, а в нас думки до свого села сягають... Ще ж недавно ми живому Максиму Горькому листа в Москву посилали. Низенький поклон від жінок передавали та до себе в гості, як рідного, закликали. Коли б оце в нас на кладовищі, я б не витримала й заголосила. Може б не так серце каменем давило...

Аж ось Сталін і письменник Олексій Толстой з мавзолею Леніна зійшли і на плечі урну взяли. Ударили гармати салютами. А люди голови схилили.

– Дорога людина померла, — говорив В’ячеслав Михайлович. Важко було Сталіну нести прах його, і всім людям важко. Годинник на башті дзвонить почав і гармати палили. Сумно. Ніхто ні слова. Прапори тільки шелестять».

г. Николаев

Июнь 2010 года.



primetour.ua
Просмотров: 7251 | Добавил: beforty | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0

Вход на сайт
Поиск
Календарь
«  Ноябрь 2015  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
      1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
30
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0