Текст
научной работы на тему "УЧАСТНИКИ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА СО СТОРОНЫ ЗАЩИТЫ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИЕ ЗАЩИТУ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ДРУГИХ СУБЪЕКТОВ". Научная статья по специальности "Государство и право. Юридические науки"

И.А. Насонова,
кандидат юридических наук, доцент
УЧАСТНИКИ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА СО СТОРОНЫ ЗАЩИТЫ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИЕ ЗАЩИТУ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ДРУГИХ СУБЪЕКТОВ
PARTICIPANTS OF CRIMINAL LEGAL PROCEEDINGS FROM THE PROTECTION, CARRYING OUT PROTECTION OF THE RIGHTS AND LEGITIMATE INTERESTS OF OTHER SUBJECTS
В статье рассматриваются особенности, характерные для участников уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов в уголовном судопроизводстве России. Также исследуется юридический состав, необходимый для приобретения лицом правового статуса участника данной группы. Рассматривается вопрос о пределах самостоятельности субъектов уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других лиц.
In clause features, characteristic for participants of criminal legal proceedings from the protection, the rights carrying out protection and legitimate interests of other subjects in criminal legal proceedings of Russia are considered. Also the legal structure necessary for purchase by the person of a legal status of the participant of given group is investigated. The question on limits of independence of subjects of criminal legal proceedings from the protection, the rights carrying out protection and legitimate interests of other persons is considered.
Важное место в системе субъектов защиты занимают участники уголовного судопроизводства со стороны защиты. Они осуществляют защиту прав и законных интересов других субъектов. К ним относятся защитники обвиняемого, подозреваемого; законные представители обвиняемого, подозреваемого; представители гражданского ответчика. Все они представлены как субъектами, участвующими на профессиональной основе, так и иными участниками процесса.
На практике зачастую приходится сталкиваться с профессиональными субъектами, осуществляющими защиту иных лиц (адвокатами-защитниками, адвокатами-представителями), а также с непрофессиональными субъектами из числа законных представителей, особенно по делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними.
Значительно реже в качестве защитников и представителей гражданского ответчика выступают иные лица, не имеющие надлежащей профессиональной подготовки. Это объясняется тем, что и профессионалу осуществлять защиту по уголовному делу нелегко по следующим причинам.
Во-первых, далеко не всегда профессиональному субъекту, отстаивающему права других лиц, приходится рассчитывать на присутствие факторов, в какой-то степени облегчающих защиту: неполнота, поверхностность производства
по уголовному делу, слабая доказательственная база. Зачастую уголовный процесс ведется достаточно квалифицированно. И в этих условиях от субъекта защиты требуется высокое мастерство, для того чтобы справиться с выполнением возложенных на него задач.
Во-вторых, защита распространяется не только на лиц, неосновательно привлеченных в качестве обвиняемых, но и на тех, кто совершил преступление и вполне изобличен. В этом случае субъекту защиты, учитывая свои профессиональные функции, необходимо сделать правильный нравственный выбор.
«Но, — как правильно отмечал М.С. Стро-гович, — там, где защита наиболее трудна, она и наиболее нужна»[1.— С. 137].
Рассматриваемая группа участников не является абсолютно обособленной. Она тесно взаимодействует с другими группами участников процесса, в особенности с теми, которые выступают на стороне защиты (с обвиняемыми, подозреваемыми, гражданскими ответчиками). Указанное обстоятельство объясняется некоторой общностью, существующей между ними. В основе ее лежит выполнение единой уголовнопроцессуальной функции защиты. Именно это обуславливает ряд сходств между рассматриваемыми группами субъектов защиты. К ним относятся: отсутствие властных полномочий; обусловленность защитительной деятельности
предполагаемой преступной деятельностью подозреваемого, обвиняемого и причинением вследствие этого вреда потерпевшему, гражданскому истцу; одинаковые объект и предмет защиты; нормативная регламентация процедуры вовлечения в уголовный процесс участников уголовного процесса рассматриваемых групп; наличие общих форм защитительной деятельности; обеспечение защитительной деятельности зачастую общими гарантиями и др.
Вместе с тем выделяется ряд признаков, характерных только для группы участников уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов. Все они связаны с тем, что данные субъекты защищают в уголовном судопроизводстве в первую очередь не свои, а чужие интересы (подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика). Фактические обстоятельства, вызывающие необходимость в участниках со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов, особенно из числа профессионалов, самые разные. К ним относятся: юридическая неосведомленность, нежелание лично осуществлять права, занятость, отсутствие опыта осуществления процессуальной деятельности, длительное отсутствие по месту производства по уголовному делу, плохое самочувствие и т. д.
Защита чужих интересов является главным назначением субъектов защиты рассматриваемой группы. Именно этому должна быть подчинена вся их процессуальная деятельность. А соблюдение закона является важным условием такой деятельности. Поэтому нельзя согласиться с встречающейся в литературе иной аргументацией необходимости соблюдения норм закона адвокатами. Так, Ф. Багаутдинов, имея в виду рассматриваемых субъектов, пишет: «Но ведь они должны соблюдать нормы закона или хотя бы элементарные правила, чтобы следователь мог без помех проводить расследова-ние»[2.— С.8]. И уж никак нельзя согласиться с правильностью оценки поведения адвоката, данной в следующем утверждении: «Есть умнейшие адвокаты, которые подсказывают следователю о совершенных им ошибках и нарушениях. Есть и такие примеры, когда после встречи с адвокатом, разъяснения им закона, обстоятельств дела и имеющихся доказательств обвиняемый признается в совершении преступления и т.д.» [2.— С. 10]. Увы, назначение адвоката не в том, чтобы помочь следователю, а в отстаивании интересов защищаемого лица.
Личные интересы указанные участники могут отстаивать попутно, но при отсутствии про тиворечий между ними и интересами за-
щищаемых ими лиц (например, законный представитель).
Несмотря на то, что законодатель, по сути, допускает защиту интересов лиц, не наделенных процессуальным статусом (например, близких родственников, родственников или близких лиц потерпевшего, свидетеля, иных участников уголовного процесса в соответствии со ст. 11 УПК), участники уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющие защиту прав и законных интересов других субъектов защиты, призваны защищать интересы лиц, приобретших такой статус, а именно, подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика.
Появление в процессе защитников, законных представителей, представителя обусловлено не только нуждаемостью в защите своих интересов таких участников процесса, как подозреваемый, обвиняемый, гражданский ответчик, но и, как правило, их просьбой, в которой выражается желание воспользоваться услугами иного лица.
Для всех субъектов защиты рассматриваемой группы вступление в уголовное дело возможно, по общему правилу, только при наличии согласия участника процесса, интересы которого они собираются защищать. Исключения касаются случаев оставления защитника в уголо вно м процессе помимо воли подзащитного, если отказ от защитника не принимается органами, ведущими производство по делу; случаев участия законного представителя, признаваемого законом обязательным, при условии, что оно не наносит ущерб интересам несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого (ст. 48 УПК РФ и ч. 4 ст. 426 УПК РФ).
Юридический состав, необходимый участникам уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющим защиту прав и законных интересов других субъектов, для получения соответствующего статуса, будет неполным, если в нем не найдет места еще один юридический факт. Это согласие адвоката, иных лиц участвовать в уголовном судопроизводстве на стороне подозреваемого, обвиняемого, если это только не касается случаев участия защитника по назначению (например, намерение адвоката заключить соглашение об оказании юридической помощи подозреваемому, обвиняемому, гражданскому ответчику).
Таким образом, способ появления в уголовном деле участников уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов, существенно отличается от способа появления их подзащитных и представляемых, напрямую связанного с вынесением государственным органом, расследующим уголовное дело, на основе собранных доказательств решения, которым на
лицо возлагаются соответствующие права и обязанности (например, постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, постановления о применении меры пресечения до предъявления обвинения и т.д.). Защитники и представители допускаются к участию в деле также государственным органом, ведущим расследование дела, но уже по ходатайству подзащитных и представляемых (ч. 2 ст. 49 УПК РФ). В отношении допуска к участию в деле законного представителя такой оговорки в законе нет. Также как и в отношении представляемого им лица (подозреваемого, обвиняемого), следователем, дознавателем выносится решение (постановление), которым законный представитель допускается к участию в деле.
Основные формы процессуальной деятельности участников уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов, связаны с деятельностью защитника и представителей. Защитник подозреваемого, обвиняемого может вступать в процесс по приглашению (договору) либо по назначению. Применительно к представителю допускается его участие по закону (законные представители подозреваемого, обвиняемого) и по договору (адвокаты-представители гражданского ответчика). При этом следует отметить, что в основе участия субъекта защиты по договору лежит заключение его самим лицом, интересы которого подлежат защите (подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика), или с его согласия иными лицами. Это в свою очередь предопределяет примерно равный объем полномочий у субъектов как защищающих свои интересы лично, так и защищающих права и интересы других участников уголовного процесса. При этом нужно сделать следующие замечания. Наблюдаемое в определенных случаях несоответствие в объемах прав указанных субъектов обусловлено, во-первых, закономерным изменением процессуального статуса некоторых из них при движении уголовного дела. Это очевидно, например, при сравнении таких участников процесса, как защитник и подозреваемый. Объем процессуальных прав у защитника больше, чем у подозреваемого, за счет того, что он остается в деле и после того, как подозреваемый поменяет свой статус на статус обвиняемого.
Во-вторых, некоторые права, принадлежащие одним субъектам по закону, недоступны для других. Например, право защитника опрашивать лиц с их согласия (п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК) или право истребовать справки, характеристики, иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, обществен-
ных объединений и организаций (п. 3 ч. 3 ст. 86 УПК).
Кроме того, участники со стороны защиты, осуществляющие защиту прав и законных интересов других субъектов, в отличие от своих подзащитных и представляемых приобретают обязанность защищать. Исполняется она в форме предоставления юридической помощи участникам процесса, нуждающимся в защите своих прав. Осуществление указанной обязанности происходит с целью содействия защищаемому лицу в реализации своих процессуальных полномочий.
Субъекты, осуществляющие защиту интересов иных участников процесса, как правило, осуществляют свою процессуальную деятельность наряду с этими участниками. Лишь в исключительных случаях такое участие возможно взамен субъектов, интересы которых защищаются в уголовном процессе.
Обусловленность участия в уголовном процессе защитников и представителей потребностью и желанием подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика защищать свои интересы предполагает не только направленность их защитительной деятельности на опровержение или смягчение имеющихся подозрения или обвинения; на опровержение исковых требований; установление обстоятельств, оправдывающих подозреваемого и обвиняемого или смягчающих их ответственность. Она требует также согласованности этих участников процесса по ряду вопросов: в позиции, в действиях, в выборе процессуальных средств. Указанное обстоятельство в свое время стимулировало дискуссию о процессуальном положении и, в частности, о пределах самостоятельности такого участника со стороны защиты, осуществляющего защиту прав и законных интересов других субъектов, как защитник обвиняемого.
В прошлом некоторые авторы считали, что защитник в уголовном судопроизводстве есть помощник суда. М. А. Чельцов писал по этому поводу: «Защитник является помощником суда в установлении всех обстоятельств дела, необходимых для постановления законного и обоснованного приговора»[3]. Б. С. Антимонов и С. А. Герзон утверждали, что «адвокатура — учреждение, созданное в помощь суду»[4]. Близкая к этому точка зрения высказывалась в работах ряда других юристов [5, 6].
Это мнение неоднократно подвергалась критике в юридической литературе. Как верно отметил Ф. Н. Фаткуллин, эта точка зрения «не только не раскрывает подлинного положения защитника в уголовном процессе, но и не согласуется с законом... Законодательство не знает такой процессуальной фигуры, как помощник суда или
следователя»[7.— С. 123]. Да и само участие защитника в судебном разбирательстве зависит, главным образом, от желания подсудимого (ч. 6 ст. 247 УПК), если, конечно, не считать случаев принятия судом мер по назначению защитника (ч. 6 ст. 247 УПК) и оставления защитника в уголовном деле помимо воли подозреваемого, обвиняемого, когда отказ от защитника не принимается судом (ч. 2 ст. 52 УПК).
Из того, что защитник, реализуя предоставленные ему законодателем процессуальные возможности, определенным образом содействует осуществлению задач в уголовном процессе, вовсе не следует, что его можно рассматривать в качестве помощника этих органов.
Позднее М. А. Чельцов изменил свое мнение, указывая, что защитник занимает «положение активного правозаступника подсудимого»[8]. Но такая позиция не способствует уяснению процессуального положения защитника, поскольку остается неясным, каковы же пределы самостоятельности положение самого этого «активного правозаступника».
В настоящее время среди ученых-про-цессуалистов распространены два основных взгляда на процессуальное положение адвоката-защитника. Одни авторы считают защитника представителем обвиняемого, другие — самостоятельным участником уголовного процесса.
Сторонники первой позиции зачастую рассматривают защитника не просто как представителя обвиняемого [1, 9], но как представителя обвиняемого, образующего «вместе с ним одну из двух состязающихся сторон»[1.— С. 6]. Сторонники второй позиции видят в защитнике самостоятельного участника процесса, наделенного определенными правами и обязанностями, которые отличаются от прав и обязанностей обвиняемого, и выполняющего особую уголовно-процессуальную функцию — функцию защиты обвиняемого от предъявленного обвинения [10] или же еще более широкую функцию оказания юридической помощи и охраны законных интересов обвиняемого [11, 12].
Для аргументации взгляда на защитника как на представителя обвиняемого используются в основном следующие обстоятельства: появление защитника в уголовном судопроизводстве обусловлено волей или согласием обвиняемого; отстранение защитника от участия в деле в любой момент обвиняемым, отказавшимся от него; согласование защитником своих основных действий с обвиняемым [13.— С. 166 —167].
Оппоненты, справедливо критикуя вышеназванную точку зрения, отмечают, что при подобной трактовке процессуального положения защитника «понятие защиты заменяется понятием представительства»[14], хотя, по существу, «за-
щита и представительство это два различных, самостоятельных института, и смешивать эти правовые понятия нельзя»[15].
По мнению Ф. Н. Фаткуллина, для характеристики положения защитника в уголовном процессе институт представительства никак не приемлем, а ссылка на то, что в уголовном судопроизводстве этому институту надо придать особый, специфический смысл не может приниматься за серьезный аргумент, поскольку принципиальное функциональное назначение таких общих юридических терминов, как представительство, норма права, полномочие, диспозитивность, компетенция и т.д., должно оставаться неизменным, в какой бы сфере социальной жизни они ни при-менялись[7.— С. 124].
В пользу самостоятельности защитника в науке уголовного процесса используются следующие аргументы: обязанность защищать не любые интересы, на которые укажет подзащитный, а только законные; самостоятельное определение защитником своей позиции по делу; свободный выбор защитником тех средств и методов, которые необходимы для выполнения им функции защиты; невозможность перехода к защитнику всех прав обвиняемого, как в случае перехода к представителю всех прав представляемого.
Но даже сторонники этой точки зрения не отрицают некоторой зависимости, существующей между защитником и его подзащитным. Так, М. П. Некрасова, рассматривая процессуальное положение защитника как единство трех аспектов (правового, психологического, нравственного), подчеркивает, что в правовом аспекте адвокат-защитник выступает как самостоятельный участник процесса, а в психологическом и нравственном аспектах прослеживается известная зависимость адвоката обвиняемого от его мнений и желаний [16].
В.Л. Кудрявцев полагает, что самостоятельность адвоката-защитника не абсолютна, а ограничена [17].
Действительно, о полной независимости защитника от своего подзащитного говорить не приходится, и в этой части нельзя не считаться с существующим в литературе мнением о том, что характеристика процессуального положения защитника как независимой, самостоятельной стороны в уголовном процессе отодвигает на второй план взаимоотношения защитника с обвиняемым, не подчеркивает, что защитник прежде всего помощник обвиняемого, тогда как именно в этом состоит особенность его процессуального положения [13.— С. 167].
Попыткой примирить крайние точки зрения по вопросу о процессуальном положении защитника и его процессуальной самостоятельности является
мнение А. Д. Бойкова, согласно которому «адвокат-защитник сочетает полномочия самостоятельного участника процесса (выбор средств, методики и тактики защиты) с полномочиями представителя обвиняемого, мнением которого он, безусловно, связан при совершении наиболее ответственных процессуальных действий и выборе конечной позиции по делу»[18]. Похожей точки зрения придерживается и Г.Н. Козырев: «Являясь самостоятельным участником процесса, защитник сам осуществляет выбор средств, методики и тактики защиты. В то же время он сочетает в себе полномочия представителя обвиняемого, с мнением которого связан при совершении наиболее ответственных процессуальных действий и определении позиции по делу, исключающей возможность коллизии по основному вопросу уголовного дела — о доказанности виновности»[19]. Не являясь принципиальной позицией по рассматриваемому вопросу, эти высказывания, тем не менее, верно учитывают два аспекта, характерные для процессуального положения защитника: самостоятельность и связанность защитника с подзащитным в решении определенных вопросов.
На наш взгляд нельзя не считаться с тем, что адвокат в определенной мере связан волей своего подзащитного, его мнением при решении принципиальных и тактических вопросов защиты. Процессуальная солидарность полностью соответствует самой идее защиты, предотвращающей конфликт между защитником и подзащитным.
В то же время УПК РФ в разделе II наряду с другими субъектами в качестве участника уголовного процесса признает и защитника, выполняющего определенную уголовно-процессуальную функцию, наделенного самостоятельным процессуальным статусом. В этом, процессуальном, смысле следует говорить о нем как о самостоятельном участнике уголовного процесса, «действующем наряду с подзащитным, отстаивающем его права и законные интересы и в этих целях активно выполняющем определенные законом функции защиты, отвечающие задачам уголовного судопроизводства»[20].
Думается, что данная характеристика процессуального положения вполне приемлема не только для защитника подозреваемого и обвиняемого, но и для остальных участников уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов (законного представителя подозреваемого, обвиняемого и представителя гражданского ответчика).
Таким образом, все участники уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющие защиту прав и законных интересов других субъектов, являются самостоятельными участниками уголовного процесса, осуществляю -
щими свою деятельность наряду с подзащитным или представляемым. Их основное назначение заключается в отстаивании прав и законных интересов соответственно подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика с использованием предусмотренных законом средств, выбор которых требует их совместного согласования.
ЛИТЕРАТУРА
1. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. — М., 1958.
2. Багаутдинов Ф. Закон об адвокатуре: взгляд с другой стороны // Российская юстиция.— 2001.— №5.— С. 8.
3.Чельцов М. А. Задачи советской защиты в процессуальном положении адвоката // Адвокат в советском уголовном процессе. — М., 1954. — С. 53.
4. Антимонов Б. С., Герзон С. Л. Адвокат в советском гражданском процессе. — М., 1954.
— С. 3.
5. Цыпкин А. Л. Право на защиту в советском уголовном процессе. — Саратов.,1959. — С. 244.
6. Перлов И. Д. Судебное следствие в со -ветском уголовном процессе. — М., 1956. — С. 126 и др.
7. Фаткуллин Ф. Н., Зинатуллин З. З., Аврах Я. С. Обвинение и защита по уголовным делам.
— Казань, 1976.
8.Ученые записки ВЮЗИ. — 1964. — Вып. XIV. — С. 128.
9. Адвокатура в СССР. — М., 1971. — С. 69.
10. Стремовский В. А. Участники предварительного следствия. — Ростов-на-Дону,1966. — С. 168.
11. Даев В. Г. Процессуальные функции и принцип состязательности в уголовном судопроизводстве //Правоведение. — 1974. — № 1. — С. 72.
12.Чеканов В.Я. Уголовное судопроизводство как целостная система // Вопросы уголовного процесса. — Саратов, 1979. — Вып. 2. — С. 34.
13. Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Этика уголовного процесса. — Воронеж, 1993.
14. Ривлин А. Л. Организация адвокатуры в СССР. — Киев, 1974. — С. 44.
15. Кожевников А. В. Адвокат — представитель потерпевшего, гражданского истца, ответчика в советском уголовном процессе: ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Свердловск, 1974. — С. 10.
16. Некрасова М. П. Участие адвоката-защитника в доказывании по уголовному // Осуществление правосудия по уголовным делам. — Калининград, 1987. — С. 49.
17. Кудрявцев В.Л. Реализация конституционно-правового института квалифицирован-
ной юридической помощи в деятельности адвоката (защитника) в Российском уголовном судопроизводстве: теоретические основы и проблемы обеспечения: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 2008. — С. 15.
18. Бойков А. Д. Этика профессиональной защиты по уголовным делам. — М., 1978. —
С. 69.
19. Комментарий к Уголовно-
процессуальному кодексу Российской Федерации /отв. ред. В.И. Радченко; научн. ред. В.Т. Томин, М.П. Поляков. — 2-е изд., перераб. и доп.
— М., 2006. — С.196.
20. Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. — Воронеж, 1980. — С. 135.