Автор: Раиса Фёдоровна | 11 Окт 2010

Три разные по содержанию рассказа А.Солженицына. Но есть между ними то общее, что позволяет объединить их в своеобразную трилогию. Этим общим является то, что в основе содержания каждого из них лежит опыт пережитого героями. По-разному в каждом из них писатель затрагивает и проблему праведничества.

Вот рассказ «Матренин двор». По первоначальному замыслу он должен был называться «Не стоит село без праведника». Звучит это слово и в финале рассказа: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село.
Ни город.
Ни вся земля наша».
При этом писатель сознательно изменил структуру пословицы, взятой из словаря В.И.Даля. И смысловая нагрузка слов изменилась.
Село, город, вся земля наша – это составные части страны нашей, России, родины, мира.
Матренин двор имеет другое смысловое звучание – это символ особого, индивидуального устройства, душевного лада, маленький христианский островок.
Солженицын назвал свою героиню праведницей. По словарю В.Даля праведник – ница – праведно живущий; во всем по закону Божьему поступающий, безгрешник. («Ни праведник без порока, ни грешник без покаяния». «Не стоит город без святого, селение без праведника»)
О вере Матрены писатель скажет, что верить как-то истово, такой веры у Матрены не было. «Даже скорей она была язычницей», была суеверной. Не молилась (может, потому что при советской власти верующий должен был таиться). Но «дело всякое начинала с Богом!». Был и святой угол в чистой избе, и иконка Николая Угодника в кухоньке. Во время всенощной и по праздникам зажигала Матрена и лампадку. Все у нее было по-христиански, и традиции христианские и правила жизни соблюдает. Да, как и все, она вынуждена воровать торф. Но ведь «ни праведник без порока, ни грешник без покаяния».
«Только грехов у нее было меньше, чем у колченогой кошки, та – мышей давила».
Тайна характера простой деревенской Матрены, прожившей в этой жизни шестьдесят лет, в другом. И кажется, на первый взгляд ничего привлекательного в ней. Язык – словно говорит «кондовая» Россия, не все поймешь. Отзывы золовки о Матрене неодобрительны: и нечистоплотная она была; и за обзаводом не гналась; и небережная; и даже поросенка не держала. А вот Матрена о себе: «Не умемши, не варемши – как утрафишь?». «У нее не так уборно, в запущи она живет», – скажет и женщина, которая приведет Игнатьича в дом. О днях болезни своей хозяйки и Игнатьич говорит: «Она не жаловалась, не шевелилась почти… не пила, не ела и не просила ничего». Характеристика из сплошного «не».
Но за этим «не», читая дальше, я увидела другую Матрену. Женщину с тяжелой судьбой. «Наворочено было много несправедливостей» с ней: «была больна, но не считалась инвалидом»,
«четверть века проработала в колхозе, но, потому что не на заводе, – не полагалось ей пенсии».
Многострадальная крестьянка. Но не держит Матрена обиды, зла на людей, умеет примириться сердцем. Всегда добра и приветлива. («И всегда одни и те же доброжелательные слова раздавались мне из-за перегородки».) У нее всегда лучезарная улыбка, простодушный взгляд.
«Лоб ее недолго оставался омраченным», потому что Матрена владела верным средством, чтобы вернуть доброе расположение духа. Это работа. Копала «картовь», шла за торфом, в дальний лес по ягоды. «Наломавши спину ношей», возвращалась «Матрена уже просветленная всем довольная, со своей доброй улыбкой».
Кроме своей работы, она помогала соседям, колхозу.
Пережив все: несправедливости жизни, потерю мужа, Матрена сумела сохранить душевный такт, доброту, открытость, не озлобиться на судьбу и людей. Судьба Матрены так напоминает судьбу другой женщины – крестьянки – Матрены Тимофеевны. («Терплю, а не ропщу! Всю силу, Богом данную, в работу полагаю я»).
Суть жизни, тайну характера Матрены дополняет вторая часть рассказа. Житейская ситуация: Фаддей получает земельный участок, надо строиться, а лесу нигде не достать. Он приходит к Матрене, заставляя ее принять тяжелое для неё решение: отдать горницу, которую она завещала приемной дочери Кире, еще при жизни, сейчас разобрать на строительный материал. Не жалко Матрене горницы, но «жутко ей было начать ломать ту крышу, под которой прожила сорок лет». Для нее было это концом ее жизни. Но праведница Матрена всегда готова поделиться последним. Символично, что гибнет она в тот момент, когда помогает перевести горницу на новое место.
Но не рассказом о гибели Матрены, а описанием ее похорон завершает писатель свой рассказ. И это неслучайно. Показателен эпизод прощания с Матреной. Здесь как бы «в лоб» столкнулись «двор» Матрены и мир людей, живущих рядом. Традиционный русский плач по покойнику… Это плач, рвущий сердце. Но здесь не просто плачут, это плач – спор, своего рода «политика» о том, кому достанется добро Матрены.
Тем и отличался Матренин двор, что основу его жизни составляла не материальная ценность, а христианская любовь к ближнему, умение довольствоваться малым-тем, что имеет, быть благодарной за каждый прожитый миг.
Совершенно иной опыт жизни за плечами у героя повести «Один день Ивана Денисовича».
В прошлом тоже крестьянин. А теперь просто – «зэк». А у «зэков» один закон – тайга. Но люди и здесь живут. Живут, не имея права даже на собственное имя. Вместо него – лагерный номер. Клеймо, означающее, что в каждую минуту с «клейменным» может случится что-то странное, гибельное для него.
Много унижений, несправедливостей выпало на долю Ивана Денисовича. А главное, его обвинили в том, что совершить добрый, душевный Иван Денисович никогда бы не смог.
«За что я сел? За то, что в сорок первом к войне не приготовились», – часто размышляет над этим вопросом он. По делу считается, что сел Шухов за измену Родине. Сдался в плен, «желая изменить Родине, а вернулся из плена потому, что выполнял задание немецкой разведки. Какое задание – следователь так и не смог придумать. Так и оставил просто – задание».
И подписал Иван Денисович это «сочинительство», потому что били, били много, расчет был простой: «не подпишешь – бушлат деревянный, подпишешь – поживешь еще малость. Подписал».
Был в плену, не скрывает этого Шухов. Но потому что попал в окружение, потому что по лесам потом ловили их немцы и брали. Но удалось им «впятером» бежать, чудом потом попасть к своим. И завертелась потом история с предательством, потому что «вождь народа» считал, что побывавшие в плену – уже враги, предатели родины.
Перенесет многое Иван Денисович: и невыносимые условия жизни в лагере, и цынгу, и несправедливость. Не ропщет, разве когда приходят минуты размышлений. По-христиански несет свой крест, каждый день заканчивая с словами: «Слава тебе, господи, еще один день прошел». В Бога верит по-своему: «Я ж не против Бога, понимаешь. В Бога я охотно верю. Только вот не верю я в рай и в ад».
Да и какие грехи у него. В нечеловеческих условиях Иван Денисович смог сохранить в себе душевную теплоту, сострадание, любовь к товарищам по несчастью. «Не стал шакалом даже за восемь лет общих работ». Умел довольствоваться малым: успеть в столовую со своей бригадой «баланду» съесть горячей и нехолодной. Лишняя порция «баланды» и немного табаку – вот и все счастье.
Не о себе думает он, всегда мысли его заняты думами о семье. Отказался он наотрез от домашних посылочек. Не ради принципа, а потому что знал, что десять лет с семьи их не потянешь. И здесь в лагере творит добро: шьет тапочки. Мелочь для нас, а в условиях лагерной жизни – это тепло, о котором мечтает всякий лагерник.
Не мог понять Иван Денисович, что значит заработок легкий, потому что привык всегда, даже в условиях лагерной жизни, добросовестно работать, не увиливать от работы. Даже будучи больным совестно ему идти в санчасть «как будто зарюсь на что-то чужое».
Переживший многое, умел Иван Денисович быть благодарным за каждый прожитый день. Вышел на работу больным, но не умер, мог попасть в карцер, но не попал. «На Соцгородок бригаду не выгнали, в обед он закосил кашу, бригадир хорошо закрыл процентовку, стену Шухов клал весело, с ножевкой на шмоне не попался… И не заболел, перемогся».
А значит, «прошел ничем не омраченный, почти счастливый». Таких дней в его сроке от звонка до звонка было три тысячи шестьсот пятьдесят три. Но «счастливых» их них – редкая удача.
И где-то далеко в глубине души хочется Ивану Денисовичу только и попросить у Бога, чтобы – домой.
Жил Иван Денисович по своей душе, по-христиански смиренной, терпеливой, неприхотливой, совестливой, сохранившей любовь к людям, сострадание к ним, благодарной Богу за каждый прожитый день.
Рассказ «Захар Калита» переносит нас в далекую старину, в далекую историю. Куликовское Поле… Святая земля, политая кровью русских богатырей. За русскую веру, за святую Русь сложили они головы свои, освобождая ее от басурманов.
Горькая правда истории. Не отсюда ли, с Поля Куликова, повелась судьба России? Не здесь ли совершен поворот ее истории? – вот о чем заставляет задуматься оно.
Увековечено это историческое место. Чтобы помнили дети, внуки, правнуки. Чтобы знали, откуда есть пошла земля Русская». Есть памятник Дмитрию Донскому. Стоит он на Мамаевой высоте, как бы издали, уже напоминая о том, какие сражения, баталии происходили здесь. Как бились и погибали русские воины, отстаивая каждую пядь земли.
Есть и церковь с неземными куполами во имя Сергия Радонежского, сплотившего русские рати на битву.
Но на свои надобности соседние жители разбирают все по частям: ободрали жесть с куполов, сорвали пол в церкви. В запустение приходит вид Куликова Поля.
И лишь единственным хранителем былой русской славы оказался бывший фронтовик, до сих пор не снявший солдатскую одежду Захар Калита. День и ночь несет свою солдатскую службу на Поле Куликовом. Он вроде живого музея. И Книгу Отзывов имеет, бережно храня в специально сшитом кармане для нее.
Понимает Захар Калита, насколько важно сохранить для людей память истории, память Родины, потому и собирается писать Фурцевой. Но бездушны люди, безразличны к истории. Равнодушие, стяжательство – все это Захар называет одним словом: идолы.
Зачем? Какое беспокойство или какая привязанность могла его принудить взять на себя роль смотрителя Куликова Поля?
Почему, когда начинал рассказывать о событиях тех давних лет, курил с такой неутоленной кручиной, с такой потерянностью, как будто все легшие на этом поле легли только вчера и были ему братья, свояки и сыновья, и он не знал теперь, как жить дальше?
Наверное, потому, что знает Захар Калита над собой силу высшую, что он живет под небом Бога, а значит, в душе он христианин.
Тяжелые судьбы, трудные времена. Конечно, нам хочется иной судьбы. Но в жизни все может случиться: «мечты сбываются и не сбываются», а «счастье было так возможно». Но человек должен пройти свой путь достойно, сохранить в себе и честь, и совесть, и душу. Не убить то высокое, что заложено в нас самой природой.
Вот о чем задумаемся мы, прочитав трилогию Солженицына.

Отзывы